Ипполит Иринархович Завалишин (1808 – не ранее 1884) – литератор и этнограф, брат мореплавателя Николая Иринарховича Завалишина и декабриста Дмитрия Иринарховича Завалишина. Иногда использовал литературный псевдоним Ипполит Прикамский.
К литературе Завалишин обратился в 1860-е годы, писал в основном рассказы на сибирском материале. Труд всей его жизни «Описание Западной Сибири» в 3-х томах был опубликован в 1862-1867 гг. На него ссылаются в краеведческих и научных кругах как на достаточно интересный документ, дающий представление о жизни российской провинции, особенно об уездных городах Тобольской губернии.
В 1861 году И. И. Завалишин побывал в Тюмени. Свои впечатления он подробно описал в «Путевых очерках», которые были опубликованы в «Тобольских губернских ведомостях».
В очерках наш город описан достаточно подробно, со знанием дела, чаще всего саркастично, как, впрочем, и другие города:
«Принято говорить в Сибири: «Тюмень в явном прогрессе». По совести же говоря, этого вовсе нет, а, напротив, приглядевшись к самой наружности города, видишь, что он, несмотря на его хваленое богатство и торговую деятельность, в большом застое!
Есть, конечно, барские палаты, которые можно бы поставить и на хорошей петербургской улице; да таких домов немного, а большею частью домики и домишки деревянные, неказистые».
Отмечая чрезмерно развитое самолюбие местного общества, почитавшего свой город едва ли не восьмым чудом света, Завалишин резко парировал:
«Тюменское общество крайне самолюбиво. Послушавши их, зажмурив глаза, можно, пожалуй, подумать, что их город осьмое чудо света; но в этом чуде нет решительно ни одной улицы (не исключая и главной, Александровской, идущей от собора до ялуторовской заставы), которая б была не только мощена, а хоть выровнена своим земляным полотном! Даже на Александровской улице ухабы и выбоины сплошь да рядом. Лишь с весны 1863 года начали кое-что поправлять. Самые тюменцы сознаются (да и я изведал это лично на горьком опыте осенью 1861 года), что лишь только подумать пойдет порядочный дождь дня два-три сряду – тюменские улицы делаются не то что непроходимы, а просто и непроездны! Такой адской грязи – со свечой поискать в нашей матушке России!»
Публикация путевых заметок Завалишина сопровождалась ремарками местных издателей: «Об устройстве улиц и тротуаров в Тюмени… сделано распоряжение и приводится уже в исполнение».
Однако американский путешественник Джордж Кеннан, посетивший наш город летом 1885 года, так и не смог обнаружить следов этих благотворных мероприятий. На его глазах проливной дождь превратил «не имеющие стоков улицы города в озёра жидкой грязи, так что выйти из дома было практически невозможно».
Далее, Завалишин продолжает рассуждать об архитектуре города:
«Я уже говорил, что Тюмень много берет на себя, величаясь прекрасным и хорошо устроенным городом. В ней домов каменных, казенных, церковных, монастырских и общественных только 8, а частных – только 21. Весь же город (2369 домов) – деревянный. Какой же тут прогресс, да и тем более что огромная масса этих деревянных домов нисколько не лучше очень неказистых в других городах сибирских, а деревенской очень незатейливой архитектуры в этой массе так и премножество! Сверх сего, из 21 дома частных лиц только 3 сносной архитектуры: купцов Шешукова и Трусова да недавно отстроенный чиновника Унжакова.
Прочие же – безвкусные громады, не более. И из деревянных только весьма немногие можно назвать хорошенькими и чистенькими. «Здесь, – говорил мне откровенно один местный чиновник, – вот какой обычай: едва только торгаш поднимется, как говорится, на ноги и зашибет порядочную деньгу, он уже лезет из кожи, чтобы не быть, «а казаться»!
Затеет домину, меблирует на славу, явятся экипажи и выездные лошади, соболь и бархат на семье, одним словом, он весь блестит заемным блеском».
Отметил писатель и крайне низкий культурный уровень жителей города:«В Тюмени нет театра, публичной библиотеки, типографии, книжной лавки, литературного кружка, беседы ровно никакой... кроме обыденной. Следовательно, нет жизни и движения. Зато есть теперь по новым акцизнопитейным распорядкам собственно лишь в черте города 120 кабаков, обширные склады вина и на большую руку виноградные погреба. Пьют много, даже чересчур много, начиная с почтенной сивухи и кончая блестящим шампанским!»
«Однажды обедал я у бывшего градского головы И. В. Иконникова, у которого государь император дважды останавливался в доме в 1837 году. После обеда, вследствие изъявленного мною желания, свозил он меня на градское кладбище. Я признаюсь: вправе был ожидать, что тюменское градское общество заботится об месте успокоения присных сердцу, ибо нельзя же почитать умершего человека тушей павшей скотины, которую спешат зарыть в яму, да и баста! Однако я нашел тюменское кладбище (и заметьте, что тут лежит вся местная аристократия) в страшно неряшеском виде! Даже только одна половина ограды сносная (впрочем, деревянная), а другая половина обвалилась, и что всего гаже – памятники обворовывают. Да! Буквально обворовывают, мне показывал это сам Иван Васильевич. На его фамильном кладбище, многократно уже обкраденном, теперь все украшения на железных заклепах! А место поэтическое, в роще близ Туры. Как бы таким богачам не оградить своего кладбища крепкой каменной стеной с воротами, не иметь хорошего караула, не разбить на кладбище дорожек, не насадить пахучих кустов, не обложить дерном могилы и не поделать скамеек для отдыха?
Иван Васильевич несколько раз говорил об этом градскому обществу, но то был «глас вопиющего в пустыне»! А нельзя же ему переделать одному всю Тюмень. Он и так много доброго и полезного делает. Возвращаясь с кладбища, осмотрел я и богадельню Трусова. Очень небольшое богоугодное заведение».
В заключение автор «Путевых заметок» писал:
«Прощай Тюмень! Ты, несомненно, имеешь все данные для хорошего будущего... Ты стоишь на грани Азии с Россией, у подошвы Урала. Местность твоя дала тебе многое. Но «жизни духа», который всесилен творить чудеса в наше прогрессивное время, в тебе еще нет!.. Грязь в тебе всюду и обоюду! Нищих, восседающих с посошками и кузовками на базаре и у спусков и раздирательно ревущих – легионы. Беглых много, и воров немало... 120 кабаков, а вряд ли найдется десять современных книг»…