Родился 10.09.1923 года в селе Волгино Тобольского района Тюменской области.
Ушел на фронт семнадцатилетним в январе 1942 года. Учитывая отличную спортивную подготовку (Александр хорошо стрелял, прекрасно плавал, бегал на лыжах), крепкого паренька зачислили в разведроту особого назначения восьмой армии Ленинградского фронта. Гвардии старший сержант Волгин с первого до последнего дня блокады был у стен Ленинграда.
«В городе не было света, отопления, не работал водопровод, не хватало хлеба. Ленинградцы на топливо разбирали деревянные дома и заборы, а за водой ходили на Неву. Рабочие получали 250 граммов хлеба, а остальные – 125 граммов. В этом хлебе было 39% примесей. Особенно трудно приходилось женщинам, имеющим маленьких детей. Вы даже представить себе не можете, каково это, когда ребенок просит есть, а дать ему нечего… На почве голода появлялись всевозможные заболевания. Каждое утро люди с мостовых смывали кровь погибших от артобстрелов. И молча хоронили их, а потом шли на завод, чтобы точить стволы для пушек, отливать снаряды, изготовлять минометы, автоматы, пулеметы.
Однажды в 20-ти градусный мороз пять ящиков со снарядами провалились под лед, Мы, словно сговорившись, все бросились за ними. И не потому, что не было орудия, нам это дорого было потому, что сделано ленинградцами. Потом мы долго сушились у костра», – Александр Волгин вспоминал.
В апреле 1942 года разведчики получили очередное задание: уничтожить наблюдательный пункт на Вороньей горе, откуда корректировался обстрел Ленинграда. Кроме того, рота получила приказ разгромить штаб гитлеровцев в Красном Селе и захватить документы.
«С Вороньей горы враг уже видел очертания Исаакиевского собора. Мне тогда было всего 17 лет. Не 20, не 25, когда у человека есть определенный жизненный опыт. Да и на войну меня не пускали, помню, в нашем сельском военкомате сидел такой Мизикин, так он мне прямо с порога заявил: «Мал еще…». Я так обиделся на него тогда и, заручившись путевкой комсомола, все равно пришел к нему. Деваться было некуда. Потом, на войне, я много раз вспоминал этот случай. То, что было до войны, мне казалось таким далеким, почти нереальным. Да и как могло казаться по-другому, если враг находился прямо у меня под носом – в Лигове. Раньше туда городские трамваи ходили», – из воспоминаний А. И. Волгина.
К намеченной цели – Вороньей горе – разведчики вышли к исходу вторых суток. Гитлеровцы, не ожидавшие нападения, были уничтожены в считанные минуты. Первая часть задания была выполнена, но уже на подходах к Красному Селу разведчиков обнаружили немецкие овчарки. Разгорелся тяжелый бой. И все же бойцы сумели пробиться к штабу, захватить документы и вырваться из окружения. По их следу немцы пустили овчарок. От псов, специально натасканных на человека, отбивались ножами и прикладами. Рота редела… Из ста двадцати человек линию фронта перешли одиннадцать. Все были ранены.
8 сентября 1941 года Ленинград был зажат немецко-фашистскими армиями в страшные клещи. В январе 1943 года нашими войсками блокада была прорвана на очень узком участке вдоль южного берега Ладожского озера, но положение по-прежнему оставалось неимоверно тяжелым. Поэтому командование фронтов и Генеральный Штаб разработали план сложнейшей операции по наступлению наших войск.
В результате этой операции 27 января 1944 года войсками Ленинградского, Волховского, Второго Прибалтийского фронтов во взаимодействии с Краснознаменным Балтийским флотом, авиацией дальнего действия и партизанскими силами была полностью и окончательно снята 900-дневная блокада Ленинграда. В летописи этих героических событий есть одна страница – о самом кровавом месте на Ленинградском фронте – Невском «пятачке», о значимости которого сказал полководец №1 Георгий Жуков: «Без Невского «пятачка» не продержится «Дорога жизни», а без нее не продержится Ленинград». Это – крошечный клочок земли длиною в два километра вдоль берега Невы и 300-500 метров в глубину. И на него, как подсчитали немцы, в среднем обрушивали 2 тысячи снарядов в час, от 15 до 25 пуль из разного вида оружия в минуту на каждый его квадратный метр. Советские и немецкие солдаты называли этот участок адом.
Здесь насмерть стояли несколько дивизий и бригад. Точных итоговых данных о потерях на «пятачке» нет до сих пор. И долго ещё поисковые отряды будут находить там останки погибших, лежащих вперемешку, в несколько рядов, воинов РККА и немцев.«Мне часто снится последняя ночь перед великой битвой – 14 января 1944 года. Кругом тишина, как перед грозой. У нас все готово – мы ждем сигнала. Бойцы то и дело меня спрашивают: «Скоро ли?». Я им киваю головой – ждите. А ночь так медленно-медленно тянется. Вот уже рассвет: 9 часов 30 минут, скинуты чехлы со стволов орудий: 9 часов 35 минут, развалены снежные заборы перед огневыми позициями. И вдруг выстрелы! Воздух потряс гром. Подобно начинающейся буре, нарастали свист и вой тысяч снарядов. «Началось», – передавалось из уст в уста. Заряжающие еле успевали принимать снаряды.65 минут артиллерийский огонь бушевал одновременно во всех траншеях противника, крошил дзоты, надолбы, позиции вражеских батарей в глубине. Ничто не могло сдержать атакующую лавину. И когда огонь стал сползать с передней траншеи, по снежному полю рванулись вперед пехотинцы. Спустя несколько минут они уже были на немецких позициях.
Через пять дней яростных сражений нами были взяты Красное село и Ропша, а на Вороньей горе развивался красный флаг. 19 января произошла встреча передовых частей 42-й армии и 2-й ударной армии. 22 января на рассвете взорвались последние снаряды. Два человека были убиты и трое ранены, это были последние жертвы обстрелов, которым гитлеровцы подвергли город на Неве. 27 января ставка Верховного главнокомандования разрешила произвести в Ленинграде первый артиллерийский салют. Триста двадцать четыре орудия одновременно дали залп, и над Невой взметнулись цветные фонтаны из ракет. А на следующее утро наш фронт с боями ушел на Запад», – вспоминал А. И. Волгин.
Именно тут шла главная битва за Ленинград. Только отсюда можно было прорвать блокаду и восстановить сухопутную связь города со страной. Весь артиллерийский расчёт Волгина погиб, он чудом остался жив, хотя получил ранение. На память о том периоде жизни – капсула с землёй Невского пятачка и памятный Почётный знак Ветерана Невской Дубровки.
Награды
Медаль «За взятие Кенигсберга»
Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.»
Медаль «За освобождение Варшавы»
Орден Отечественной войны I степени
Медаль «За оборону Ленинграда»
Закончил войну в Кёнигсберге.
После войны он работал начальником Шеркалинской партии Нарыкарской геологической экспедиции в Ханты-Мансийском автономном округе. Потом – заместитель начальника отдела бурения Главтюменьнефтегаза. Отличник нефтепрома СССР. В течение 7 лет – глава Тюменского облотделения Российского Фонда Мира. Имел 24 правительственные награды. Обладатель редкого титула – гражданин Мира.