Обладая многогранным талантом, девушка стояла перед выбором: чем заниматься после окончания гимназии? В ней в равной степени боролись страсть к музыке, любовь к живописи и влечение к сцене. Всё решил случай. За несколько дней до вступительных экзаменов Анна иголкой протыкает большой палец правой руки, следует заражение крови, операция и с мечтой о музыкальном образовании приходится проститься навсегда.
В 17 лет она поступает на японское отделение Ленинградского университета и в Институт живых восточных языков, которые в 1925 году одновременно и блестяще заканчивает. Спустя год в её переводе выходит сборник «Песни Ямато» – одна из первых книг японской поэзии в России и первая – в советское время. Анне исполнился тогда 21 год.
А в 1928 году Президиум Академии наук СССР посылает молодую японистку в годичную командировку в Японию для приобретения этнографической коллекции для японского отдела Музея антропологии и этнографии АН СССР, где она тогда работала.
В Японии Анна Евгеньевна не только собирает материалы по японскому быту, сельскому хозяйству, народному театру, но и изучает древнюю японскую литературу, слушает лекции о японской классической поэзии, разъезжает по провинциям Японии, где и происходит «погружение» Глускиной в японскую поэзию, поэзию заката древности и ранней зари средневековья – поэтическое произведение «Манъёсю» («Собрание мириад листьев», VIII век).
В 1937 году мужа Анны Евгеньевны арестовывают с обвинением «японский шпион». Приговор – 10 лет без права переписки (теперь мы знаем, что это – расстрел).
В эти тяжёлые дни Анна Евгеньевна посвящает мужу хокку:
Когда бы знала я, что час смертельной муки
Тебе был скрашен женщиной другой,
Я б в благодарность ей поцеловала руки...
А в 1938 году арестовывают и саму Глускину. Она проявляет удивительное мужество и твёрдость. Она, которая до потери сознания боялась, когда брали кровь из пальца, не сломалась и не подписала ни одной сфальсифицированной бумажки не только на себя, своего мужа, но и на своего учителя Н. И. Конрада. Её освободили через 15 месяцев и она вернулась к маленьким детям: сыну и дочери.
В 1941 году – страшная война: Анна Евгеньевна с детьми остаётся в осаждённом Ленинграде. Невзирая на голод и холод, каждый день пешком от Петроградской стороны до Васильевского острова – через весь город – эта мужественная женщина ходит на работу, в Институт востоковедения АН СССР. Позже она напишет поэму «Ленинградская блокада» обо всех ужасах, через которые пришлось пройти. Только в 1942 году по «дороге жизни» Анна Евгеньевна с детьми выбирается из осаждённого города и попадает в Фергану, где преподаёт в Военном институте восточных языков. Здесь же, в Средней Азии, в Ташкенте, Глускина защищает кандидатскую диссертацию по теме «Японская кагура. Истоки японского народного театра». С 1948 года А. Е. Глускина переезжает в Москву и преподаёт в Институте востоковедения АН СССР.
Признание к ней, как к переводчику и поэту, приходит в 1954 году с выходом сборника «Японская поэзия». Главным же содержанием всей жизни Анны Евгеньевны стало исследование письменного памятника японской поэзии, составляющей национальную гордость японского народа – «Манъёсю». Чтобы представить себе объём проделанной работы, достаточно сказать, что в «Манъёсю» собраны произведения около 500 авторов, в 20 книгах этого памятника содержится 4516 песен, разнообразных по стилю, жанру и содержанию. Из этой антологии отдельные стихи переводились еще до революции, но это были переводы с европейских языков, а Анна Евгеньевна впервые сделала полный перевод со старояпонского.
А. Е. Глускина начала эту громадную работу в 1933 году, закончила в 1960 и только в 1971-1972 годах вышел трёхтомник «Манъёсю. Общий объём трех томов – 100 печатных листов. В 1972 году она защитила эту работу как докторскую диссертацию.Произведения и переводы Анны Евгеньевны издавались еще несколько раз: в 1971 году – «Японские пятистишия», в 1979 году – «Заметки о японской литературе и театре», а в 1988 – «Японская любовная лирика».
В 1990 году император Японии наградил Анну Евгеньевну Глускину орденом «Благодатное сокровище». Орден символизирует древние регалии: зеркало, меч и яшму. Зеркало олицетворяет богиню, сияющую на небосклоне, волшебный меч – «собирающий небесные облака», яшмовые подвески-магатама – знак чистоты.
«Русская красавица Намико Симидзу» так называли японские газеты Анну Евгеньевну Глускину – японоведа, доктора филологических наук, члена Союза писателей СССР с 1976, переводчика, поэта, ученицу и последовательницу основоположника русской школы японоведения академика Н. И. Конрада. Однако все эти регалии пришли к Анне Евгеньевне не вдруг, а как награда за трудную и тяжёлую судьбу, которая не сломила женщину, а – наоборот – научила радоваться и довольствоваться малым, – восхищаться веточкой сирени, любоваться пушистой сосной и морским закатом, и остаться человеком исключительной доброжелательности и жизнелюбия.
Я полон грусти, расстаюсь с тобой.
Слезинки светлые дрожат на рукаве
Как яшма белая!
Я их возьму с собой,
Пусть это будет память о тебе...
Неизвестный автор. «Манъёсю», перевод с яп. А. Е. Глускиной.