Госпиталь № 2475 был как хирургического, так и терапевтического профиля и располагался в нескольких зданиях (ул. Республики, 44 – ныне стоматологическое отделение Многопрофильной клиники Тюменского ГМИ, Тюменский областной краеведческий музей, Тюменский кожно-венерологический диспансер, школа № 50). Этот госпиталь проработал с 13 августа 1941 года по 10 ноября 1944 года.
Работа была очень тяжелая. Как и везде здесь был недостаток питания, мягкого и жесткого инвентаря, белья, медикаментов, перевязочных материалов, мыла. Бинты – разорванные на полоски простыни, по нескольку раз отстирывали от крови, чтобы продлить их службу. Не хватало писчей бумаги. Медицинская документация нередко велась на оберточной бумаге, обрывках бумажных пакетов, газетах, страницах книг и журналов. Чернила заменял раствор марганцево-кислого калия. В некоторых зданиях отопление было печное, медицинскому персоналу приходилось заготавливать дрова, носить воду.
Выхаживать раненых помогала уникальная сибирская флора. Отваром хвоща, пихты лечили цингу, высушенный мох использовали вместо ваты, хвойным дымом окуривали гнойные раны. Кашель лечили настоями подорожника, багульника и других растений. Природную аптеку пополняли школьники, студенты, домохозяйки. Они собирали лекарственные растения, которые издавна применялись в сибирской народной медицине.
После экстренных курсов, в августе 1941-го, Катю Южанину отправили в Тюмень. Распределили в эвакогоспиталь № 2475, у которого было шесть отделений, разбросанных по разным зданиям – железнодорожной больницы и больницы на улице Даудельной, школы № 21 по улице Орджоникидзе, в помещении, которое нынче занимает вендиспансер…
– Головное здание, – вспоминает Екатерина Ивановна, – находилось на пересечении улиц Республики и Первомайской. А рядом с ним, во флигельке, был наш штаб. Вот отсюда, из этого штаба, мы прямиком направлялись на железнодорожный вокзал – встречать и разгружать эшелоны с ранеными. Надолго задерживать эшелоны не разрешалось. А шибко быстро работать не получалось: силёнки у нас, девчат, не хватало. Лежачих укладывали рядками в кузов машины-полуторки. Шоферу дяде Мише Ульянову приходилось делать по нескольку рейсов. В помощь санитарам и медсестрам, встречающим эшелоны, была приставлена еще лошадка – уж такая доходяга… Но тянула лямку. И мы тянули. От вокзала и почти до конца улицы Первомайской – до пункта сортировки тащили носилки с тяжеленькими. А пораненные в руку, к примеру, добирались своим ходом. На сортировальном пункте всех вновь поступивших осматривал врач и в зависимости от ранения отправлял в то или иное отделение эвакогоспиталя.
Два месяца отработала медсестрой Екатерина Южанина. А затем ее перевели в статисты госпиталя 2475: она занималась учетом поступивших больных, поправивших здоровье и тех, кого спасти не удалось. Умерших хоронили за Текутьевским кладбищем. На этом месте установлен памятник, горит Вечный огонь.
Врачи делали невозможное – возвращали с того света. В Тюмени трудились настоящие кудесники-хирурги: Михаил Григорьевич Панасюченко, Николай Васильевич Сушков, Павел Иванович Сазонов, Вера Владимировна Утробина. А еще – Флор Титович Кожанов, который был начальником эвакогоспиталя № 2475, а потом был командирован на фронт (с февраля 1942-го по декабрь 1945-го – заведовал хирургическим отделением полевого госпиталя 70-й армии Второго Белорусского фронта).
В октябре 1944 года эвакогоспиталь № 2475 был передислоцирован в город Клинцы Брянской области. Из Тюмени везли оборудование, медикаменты, перевязочные материалы.